DarkGlow

‎

DarkGlow - рекрут-клан, основа - DarkShine.

Легенда клана: «Темное Свечение»

А все же, кто я есть такой?
Забытый гений? Брошенный герой?
А может просто-напросто --
Бредущий своей собственной тропой?

Несмотря на то, что день выдался действительно прекрасным, даже для летней поры: бездонная синь неба совершенно без облаков, сияющий диск солнца в вышине, легкий, свежий ветерок, -- аудитория была забита под завязку. Еще бы, сам легендарный Михалюс Дунаетский собирался читать лекцию по мифологии. На такое мероприятие, случавшееся три-четыре раза в семестр, собирались студиозусы со многих факультетов. Даже с тех, которые никоим образом не были связаны со знанием истории, мифологии и фольклора.
Пожалуй, достопочтимому Михалюсу стоило стать писателем или, на худой конец, автором сборника каких-нибудь легенд, но сам он считал иначе. Дескать, увлечение легендами и мифами - не более, чем хобби, и не стоит из этого делать основное занятие.
В чем-то он был, по-своему, прав.
Однако, стезя юриста, избранная Михалюсом при поступлении в Университет Общих Наук, особо его не обогатила, лишь позволяла более-менее сносно существовать, потому как звезд с неба он не хватал, был всего лишь "одним из". И порой он вздыхал по упущенной возможности приобрети другую профессию -- теперь было, пожалуй, поздно что-либо менять. В шестьдесят с гаком-то.
Хотя, об этом, естественно, мало кто знал.
Дар красноречиво описывать события появился в нем далеко не с детства, как некоторые полагают. В детстве, да и в юности, Михалюс был общительным парнем, но особого красноречия за ним не водилось. С девушками он был застенчив, со старшими - неизменно почтителен, даже в кругу родственников не часто слышали, чтобы Михалюс красочно описывал какое-либо происшествие. Лишь за год до выпускных экзаменов у него появилась привычка уделять пристальнейшее внимание тому, что он рассказывает, и старание расписать это самыми сочными красками.
Возможно, это связано с постоянными неудачами на любовном фронте. А может быть, и с начавшимся как раз тогда увлечением мифами, легендами и преданиями народов Земель.
Сам он так и не смог решить, что же было главным, а остальные так и вовсе терялись в догадках.
Однако, факт остается фактом -- Михалюс был, пожалуй, самым желанным и почитаемым приходящим лектором в Университете Общих Наук.
Стоило профессору войти, как по лекционному залу словно прокатилась волна -- от нижних пар и вверх, под самый потолок, до последнего ряда. Михалюс в очередной раз приятно удивился тому, как быстро наступила полная тишина. Со студентами факультетов истории и мифологии, а также юриспруденции, было все понятно -- им это еще сдавать. А остальные?
-- Добрый день, уважаемым студиозусам, -- начал он с обычного своего приветствия. -- Сразу же напоминаю тем, кто, возможно, запамятовал, что у нас сегодня лекция по мифологии.
В зале захихикали. Естественно, все были в курсе, но напомнить-то не лишнее.
-- Итак, этот, второй, семестр посвящен изучению мифов, тем или иным образом касающихся Темной Силы и ее Старшего бога, Линатана. Общую теорию мифов о Тьме вы рассмотрели еще в начале семестра, но если что-то станет непонятно -- спрашивайте, не стесняйтесь. На прошлой своей лекции я подробно останавливался на мифе об основании Темного Сияния, пожалуй, самого легендарного клана Тьмы. Далее вам должны были прочитать несколько лекций о других Темных кланах. Было?
В зале одобрительно загудели, дескать, да, рассказывали.
-- Отлично, -- Михалюс улыбнулся и, открыв видавший виды портфель, достал небольшую стопку листов. Поправил очки на переносице и начал. -- Итак, сегодня я вам расскажу легенду о Темном Свечении, клане, легенда создания которого столь же загадочна, сколь и легенда о Темном Сиянии. И связаны эти две истории и эти два клана самым непосредственным образом. Легенда утверждает...

... Пятый и седьмой легионы располагались для долгой осады.
Ставились палатки, разводились костры, кто-то уже начинал готовить немудреный, солдатский ужин. Отовсюду слышались крики десятников и сотников, выставляющих дозоры и распределяющих обязанности между легионерами. И все это правильно. Сегодня надо отдохнуть, потому как завтра -- осада по всем правилам, с постройкой таранов, лестниц и сборкой требушетов. Завтра будут рваться натуженные глотки в яростном крике, уставшие руки будут махать широким гладиусом, а маги буду опустошенными до предела, безвольными куклами падать на землю, из последних сил пытаясь отвести от нападающих хоть часть стрел и катапультных ядер. Квентин Вестгольц, легат, временно командующий двумя легионами, стоял на холме, возле своей палатки и размышлял. Временами на него накатывала такая вот тоска, непонятная и пугающая одновременно. Во имя чего все эти жертвы? Ради чего завтра, послезавтра и, Линатан знает, сколько еще дней будут умирать люди?
Что-то он частенько в последнее время стал употреблять имя Повелителя Тьмы, а не его извечного соперника, Мастера Создателя.
Приказ был прост и однозначен -- уничтожить замок Даркхолд, который, в простонародье называли "крепость Тьмы". Кто в нем обитал оставалось загадкой и по сей день, лишь множились слухи, что это, дескать, пристанище самого легендарного клана Темных, Темного Сияния. В общем-то, и про этот клан мало чего было известно: те, кому довелось увидеть воинов Темного Сияния, обычно не успевали никому о них рассказать -- умирали задолго до встречи с первым же слушателем...
По всему выходило, что кому-то при дворе Его Императорского Величества Ульриха II эти самые Темные больно наступили на хвост. И Квентин даже подозревал кому -- самому Императору. За это говорили и расформированный Первый легион (это было первое, что сделал принц Ульрих, став Императором), и таинственное исчезновение Первой полусотни во главе с Керстом Трентом, и огромное влияние, которым пользовались святоши Мастера Создателя при дворе.
Видимо, сильно обиделся Ульрих на Падшего. А с богами ссориться -- себе дороже выйдет.
Только почему должен отправлять своих людей на смерть именно он, Квентин Вестгольц? Почему именно его имя должны потом склонять на разные лады и в легионах, и в военной академии, как пример нерадивого командования? Почему именно его выбрали в роли жертвенного ягненка на заклание Темным воителям?
Квентин с досады плюнул и пошел в палатку.
Прошло несколько часов. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом, лишь маленький кусочек торчал из-за небокрая, когда в палатке у главнокомандующего началось совещание.
Первым пришел легат Бьерн Дэли, командующий Пятым легионом, потом святой отец Лемарк и архимаг Орвит Кениотор, командир отряда боевых магов приписанных к Седьмому легиону. Последним -- Хейн Стай, командир разведчиков.
Квентин оглядел соратников. Настроение у всех было ни к Линатану, но оно и понятно.
-- Истинно говорю вам, было мне от Мастера Создателя знамение, -- втолковывал Лемарк архимагу Орвиту, видимо продолжая спор. -- И сказал он, что давно пора извести черную заразу, отвращающую слабых от Его светлого лика.
-- Святой отец, -- недовольно поморщился архимаг. -- Не вериться мне что-то, что Мастер Создатель занимается такими делами. Думаю, у него забот и так навалом.
-- Нет, нет и нет, достопочтимый! Битва с этими отродьями -- угодна Ему, ибо ничто так...
Квентин понял, что пора это прекращать.
-- Итак, господа, начнем, -- произнес он и все разговоры в палатке затихли. -- Кто что может сказать о предстоящем штурме?
Поднялся легат Бьерн. Могучий мужчина лет пятидесяти, он являл собой пример истинного воина, добившегося всего своим умом и силой. Квентин даже полагал, что назначение командующим двух легионов досталось ему, а не Бьерну, лишь потому, что при дворе у Бьерна покровителей не было вообще. Придворным подхалимам очень уж не нравилась привычка Бьерна говорить только правду.
-- Могу сказать, что Пятый легион полностью готов, вот только настроение у легионеров не самое веселое. Все-таки не понятно с кем драться-то придется...
-- Драться придется, сударь Бьерн, с порождениями ночного кошмара, с ужасом, с темной напастью! -- вскочил со своего места отец Лемарк.
Квентин ляпнул кулаком по столу.
-- Хватит! Святой отец, вам представиться еще возможность высказаться. Хейн, ты кого-нибудь отправлял на разведку?
Командир разведчиков меланхолично кивнул.
-- Оправил четверых лучших ребят. В окнах непроглядная темень, кто живет в замке совершенно непонятно, рассмотреть никого не удалось. Двое полезли через окно, но, видимо, напоролись на ловушки, потому как никаких звуков драки двое других не услышали. Решили не рисковать и вернулись. Попавшие внутрь так и не вернулись.
-- Что-нибудь еще? Хоть какие-нибудь подробности?
-- Ну, не знаю. Сказали, на стенах по периметру намалеваны черные солнца, вроде как затмения. Что еще? Да, Кентос сказал, будто из окон страхом тянет. Что он имел в виду, я не знаю. Это все.
-- Ясно, -- протянул Квентин. -- Итак, господа, мы имеет замок, который надо захватить, при этом совершенно непонятно с каким сопротивлением придется столкнуться. Но накой ляд надо было направлять сюда два легиона?
Поднялся отец Лемарк. Лицо его пошло красными пятнами, а руки дрожали.
-- Командующий, вы не понимаете! Это не просто порождения Тьмы, а отборные мясники самого Линатана. Вы не верите, что Мастер Создатель направляет нас, но это истинно так! Мы -- передовой край извечной битвы, от нас зависит будущее Земель, поймите же! В замке живут те, кого называют Темным Сиянием!
-- Вы уверены, святой отец? -- спросил легат Бьерн.
-- Знамение пресветлого Мастера мне было! -- взвыл Лемарк.
Квентин скривился и спросил у Бьерна:
-- Тебе что-нибудь известно о них?
-- Исключительно слухи, но такие, что впору задуматься -- а хватит ли двух легионов? А уж если эта крепость их дом... Помниться я слышал, что одного отряда Темного Сияния из пяти человек хватило, чтоб вырезать сотню отборных легионеров в битве под Нордгейтом...
Около входа раздался хруст рассекаемой плоти и два глухих удара о землю. Все в палатке вскочили и обнажили оружие. Хейн притаился слева от входа...

...--Скажите, профессор, а откуда вы знаете такие подробности? -- прервала Михалюса молодая девушка с четвертого ряда.
Профессор Дунаетский глянул на девушку поверх очков. Стройная, светловолосая, с цепким взглядом. И, как показалось Михалюсу, настроенная весьма скептично. А ее сосед слева -- широкоплечий, черноволосый парень -- вообще откровенно скучал.
"Странно, обычно на моих лекциях все слушают, разинув рот," -- подумал Михалюс с неприязнью.
-- Естественно, большая часть описаний и поэтических отступлений -- моя личная выдумка. Однако, можете поверить, от истины я отступаю недалеко. В деталях -- не более, -- ответил профессор. -- А сюжет легенды вы сможете послушать в любой таверне Восточных провинций, притом, тамошние сказители, скорее всего, поразят вас более откровенными подробностями. Я же рассказываю "голый" сюжет, выделенный на основании нескольких десятков легенд, лишь с незначительными отступлениями, чтобы история проще воспринималась.
Он вопросительно глянул на девушку.
-- Я удовлетворил ваше любопытство?
Девушка кивнула...

... Человек, ворвавшийся в палатку, принял удар меча Хейна на свой клинок, одновременно с этим выворачивая кисть и пропуская смертоносную сталь вниз, а затем неуловимым движением приставил свой меч к горлу противника.
Полог откинулся, и в палатку вошли двое: один в черном доспехе с мечом у пояса, второй -- в черном балахоне и с посохом в руках.
-- Никому не двигаться, -- негромко произнес мужчина в балахоне.
Легионеры замерли.
Если бы кто-нибудь полчаса назад сказал Квентину, что к ним пожалуют столь странные и опасные гости, главнокомандующий обозвал бы того либо безумцем, либо фантазером. Однако, факт -- вот они.
-- Кто вы и что вы хотите? -- произнес Квентин, стараясь, чтоб голос не дрогнул.
-- Легат, только не говорите, что вы еще не поняли, -- саркастически ухмыльнулся высокий мужчина. Его лицо было скрыто шлемом, но Квентин понял, что этот человек -- главный в компании.
-- А все-таки? -- нахмурился Квентин.
-- Ладно, -- легко согласился мужчина. -- Мы - парламентеры. Парламентеры того замка, который вы собираетесь завтра брать штурмом. Точнее говоря, тех людей, которые считают этот замок своим домом. -- Людей?! -- завопил отец Лемарк. -- И вы смеете называть себя людьми? Вы, отродья Падшего, демоны, несущие страх и ненависть, называете себя людьми? Да как вы смеете претендовать на высокое имя, данное нам Пресветлым Мастером!
Невысокий боец у входа, который по-прежнему держал меч у горла Хейна, дернулся, как от пощечины. Главарь пришельцев снял с головы шлем и уставился на священника. На лице его читались насмешка пополам с презрением.
-- Я не похож на человека, священник? Неужели в моих чертах осталось столь мало от человека, что ты не узнаешь во мне хомо сапиенс? Да -- мы дети Тьмы, но мы, как ни печально для тебя, -- не меньше люди, чем ты. А теперь помолчи.
Темный маг лишь слегка кивнул посохом и отец Лемарк, который, видимо, что-то начал говорить, лишь беззвучно открывал рот. Мужчина в доспехе повернулся к главнокомандующему.
-- Я -- Жека, Глава Темного Сияния, -- представился визитер. -- До служения Тьме у меня было другое имя, но сейчас не это важно. Легат, мы не хотим завтрашнего сражения и именно поэтому пришли сюда. Что бы о нас не говорили, мы не хотим бессмысленных смертей. Отзовите солдат, легат. Уходите отсюда и тогда ни вам, ни нам не придется зря лить кровь. Даркхолд вам не взять и вы это знаете. А если и не знаете, то очень хорошо чувствуете. Я прав?
Вот что дергало и беспокоило, с каким-то странным равнодушием понял Квентин. Бессмысленность этой операции. Жертва во имя Мастера Создателя, принести которую должен он. И безвыходность этой ситуации. -- У меня приказ, -- с холодным безразличием ответил Квентин. Будто они здесь лишь вдвоем.
И тут заговорил второй воин Темного Сияния.
-- Тьма безгранична, легат. И выбор есть всегда, даже когда кажется, что его нет. Тьма внутри вас, Квентин, и она -- словно дремлющий вулкан. Она смотрит вашими глазами на мир и удивляется, почему вы не на той стороне. Вы бредете по свету, прикрываясь глупыми приказами, складывая тем самым с себя ответственность. Тьма дарует не только свободу творить или разрушать, но и ответственность за принятое решение. Вслушайтесь в ее Голос...
Все в немом удивлении уставились на невысокого воина. Даже его спутники.
Точнее "ее" спутники, потому что девушка уже стягивала с головы черный шлем, одновременно с этим опуская меч.
И тут наступил миг Хейна Стая. Или он так, по крайней мере, решил. Шаг назад, разрывая дистанцию и увеличивая простор для маневра, сильным движением вверх меч, разрубая зазевавшуюся девушку, и ... Сталь наткнулась на сталь. Девушка оказалась невероятно быстрой, четким движением парировала удар и ударила зажатым в руке шлемом в лицо разведчика.
Хейн Стай не успел даже понять, что умирает. Бездыханное тело рухнуло под ноги девушки.
-- Всем стоять! -- вревел Квентин, понимая, что это единственный способ остановить предстоящую резню. А в том, что их перережут эти трое, словно овец, он не на секунду не усомнился.
В палатке образовалась ситуация, как в детской игре "Морская фигура" -- все замерли.
-- Нам понятны ваши требования, -- произнес он. -- Но мы будем сражаться. А теперь уходите.
Жека лишь кивнул и они с магом вышли на улицу.
Девушка посмотрела в глаза главнокомандующему и тихо произнесла:
-- Тьма ждет, Квентин. Когда поймешь -- приходи...

... Михалюс окинул взглядом зал. Время лекции подходило к концу, и пора было заканчивать.
-- А наследующий день состоялся штурм. Не буду подробно останавливаться на самом сражении, отмечу лишь, что Империи тогда нанесли сокрушительное поражение. Два легиона были уничтожены почти полностью.
Однако почти все сказители сходятся в финальной сцене этой легенды. Часть выживших легионеров, среди которых был и главнокомандующий Вестгольц, после сражения не ушли с поля боя, а остались. Столь велика была мощь Темных, столь велико было их желание отстоять свой дом, что некоторые солдаты захотели стать Темными.
Они прождали под дверями Даркхолда три дня, а потом к ним вышла та самая девушка. И сказала, что Темное Сияние не примет никого, но, если легионеры хотят, то можно создать новый клан.
Клан близкий и по духу, и по крови. Клан Темное Свечение.
Сам не понимая почему, Михалюс вдруг посмотрел на девушку в четвертом ряду.
Девушка улыбалась.
-- Спасибо за внимание, это все, что я вам хотел сегодня рассказать.
В зале поднялся шум: стучали отодвигаемые стулья, шуршали сворачиваемые свитки, многие принялись обсуждать рассказанную Михалюсом легенду. Сам же профессор аккуратно сложил стопку листов (записи легенд и преданий, записанных со слов народных сказителей -- свое самое дорогое сокровище) и сунул их в портфель.
-- Извините, профессор, -- прозвучал рядом мелодичный голос.
Михалюс поднял взгляд.
Возле кафедры стояли те два странных студента с четвертого ряда: девушка и ее меланхоличный сосед. Оба смотрели пристально и, как показалось профессору, благодарно.
-- Я просто хотела сказать, что вы великолепно рассказали легенду. Мне говорили, что вы замечательный знаток своего дела, но, сказать по правде, я не особо в это верила. И вот сегодня убедилась.
-- Спасибо, -- несколько сконфуженно ответил Михалюс.
-- Как вы красочно расписали эту напряженную сцену в палатке, насколько точно передали всех там присутствующих! Просто замечательно...
И тут у Михалюса что-то дернулось внутри. Ведь каждый раз, рассказывая эту легенду, он представлял себе всех персонажей. Для него каждый из них был не просто парой строчек, а реальным и вполне конкретным человеком. С чертами лица и цветом глаз, с присущими только ему жестами и мимикой, со всей непостижимой гаммой чувств, переживаний и душевных терзаний.
А девушка спокойно смотрела ему в глаза, прекрасно понимая, что и профессор понимает. Именно такая, какой он ее себе и представлял.
-- Ведь...--начал было Михалюс, но девушка остановила его.
-- Не надо. Вы хорошо рассказали, правдиво. И мы, -- она сделала ударение на "мы". -- Благодарны вам. За правду о нас. Возьмите, пожалуйста.
Она протянула ему небольшую книжку в кожаном переплете. Изрядно потертую, с ремешками-завязками.
-- Это вам. Пусть будет у вас.
Михалюс потянул на себя ремешок и открыл первую страницу.
"Дневник Квентина Дергольца".
Михалюс поднял удивленный взгляд, но его собеседников уже не было...

Летописец, 22.06.05