Клан 
Рождённые Святым Пламенем зарегистрирован 22 февраля 2007 г. во главе с игроком Коршун из семьи Molchanu$-a.
История семьи Molchanu$-a
- Чего молчишь? Привел нас сюда – и сидит теперь, как воды в рот набравши. Битый час уже сидим – меня мама дома ругать будет, если опять к ужину опоздаю. А ведь скоро стемнеет. Ну, скажи хоть слово! Молчишь, ну и ладно, – синеглазый вихрастый мальчишка в белой рубахе и льняных портах, надув от обиды губы, отвернулся и пробормотал. – Молчит себе – не зря его Молчанусом прозвали.
Молчанус, черноволосый парнишка с задумчивыми серыми глазами, был старше двух своих спутников.
Распаренное солнце уже проломило горизонт и почти полностью скрылось в образовавшемся провале, а он все сидел на невысоком холме за деревенской околицей, задумчиво глядя куда-то в даль. Рядом, обиженно отвернувшись, ерзал тот самый вихрастый мальчишка, которого мама будет ругать за опоздание. А у подножия холма играл третий их спутник, парнишка лет пяти: вооружившись палкой вместо меча, он воевал с росшим подле кустарником. В наступающих сумерках, когда тени разрастаются и принимают всевозможные формы, ему представлялось, что он отбивает атаку злющих орков. Или даже не отбивается, а сам атакует прикрывшихся щитами зеленокожих, изредка выставляющих вперед ятаганы-ветки, однако не выдерживающих натиска человека…
- Красиво… - протянул Молчанус. – Правда красиво, Эд?
Светловолосый мальчишка повернулся и посмотрел в указанном спутником направлении – там, далеко на севере, укрываясь темным бархатным пледом, засыпали Северные горы. Изредка по седым головам каменных исполинов пробегали последние отблески заходящего солнца, словно пытаясь разбудить их от векового сна.
- Да-а. Красотища! – Эд моментально забыл о том, что уже темнеет, и что мама, пока он будет ужинать, укоризненно качая головой, будет говорить: «Не водился бы ты с этим чудным, сынок. Лучше бы с Мимом Рыжим водился, голубей гонял да девчонок за косички дергал… » - Слушай, Молч, а оттуда до неба достать можно?
- Можно, наверное. Знаешь, я хочу когда-нибудь дойти туда – к тем горам, подняться наверх, а оттуда – на небо. Там светло всегда.
- Но сейчас же небо темное…
- Глупенький, это здесь, на земле, ночь и темно. А там всегда светло. Очень светло.
- И вовсе я не глупенький – мама говорит, что я у нее умница!
- Все они так говорят.
- Слушай, а ты не боишься идти туда? Там же высоко и живут там великаны-людоеды.
- А чего мне бояться. Меня в пути на небо Мастер Создатель защитит… Ладно, Эд, пошли отсюда.
- Туда, на небо?
- Да, но не сейчас. Сейчас мы домой пойдем, а то тебя мама опять ругать будет. Эй, PuLP, пошли!
PuLP прекратил издеваться над кустом и, с победным видом подняв над головой палку-меч, побежал к звавшим его друзьям, оставляя после себя побежденный куст с уныло торчащими в разные стороны поломанными ветками. Под натиском человеческого мечника зеленокожие творения Линатана сдались и не преследовали трех ребятишек, шедших в сторону деревни…
Темная комната. В углах, с гримасой боли на лице, притаился мрак, попытавшийся было приблизиться к горящему в очаге огню, и отползший прочь, оставляя за собой кроваво-красные следы-отблески на потемневших от времени досках пола. У окна, защищенного от проникновения грабителей кованой решеткой, на кровати спит молодой человек. Жизнь в большом городе отнимает много сил и требует, чтобы за несколько ночных часов тело как следует отдохнуло перед следующим днем, полным забот.
В Вельшанах приезжие должны много работать, чтобы прокормить себя, оплатить жилье, учебу да на всякие развлечения оставить. Правда и работы много – только черная она вся. Уголь таскать, тюки разные на корабли грузить, посуду да полы по трактирам мыть – не будут же этим румянощекие купеческие сынки заниматься. И не занимаются. Других охотников находится много и тут уже все равно – голубоглазая ты общительная блондинка либо сероглазый молчаливый юноша с черными волосами, второе даже для работы предпочтительнее – и нагрузить можно как следует, и не выболтает никому что-то услышанное ненароком. Хотя и блондинка, особенно фигуристая, пригодиться может, естественно, не для погрузки угля.
Ну а денег, если конечно, на всем экономить, через несколько лет каждодневной работы хватит, чтобы домишко прикупить на окраине - маленький, деревянный и с садом, конечно. А там можно и семьей обзаводиться, и родителей престарелых из деревенской глуши перевозить, если конечно их к тому моменту Мортиус на суд Старших в Мистерион не уведет.
Спавший на кровати черноволосый юноша заворочался под одеялом, что-то беспокойно бубня себе под нос…
… Тьма, в которой утопают ледяные шапки с вершин Северных гор. Где-то в их недрах колдуют над огранкой самоцветов трудолюбивые нордлинги. А здесь, почти у самого неба, горят свои самоцветы, которыми устлан Молочный тракт. Но сияние их не тревожит покой спящих великанов. Пусть себе мерцают. Что спящим во тьме до того? И зачем карабкаться вверх, когда можно спокойно прожить внизу, там, где тьма гуще всего?
Равнодушные самоцветы звезд, которыми вымощен Молочный тракт, взирают на ползущего вверх человека. Нет, скорее человечка, маленького, похожего на блоху, ползущую откуда-то снизу наверх, к копне седых, скованных вечным льдом, волос горного гиганта.
Иссиня черные пряди ползущего покрыты серебристой инеевой инкрустацией. Серые глаза от холода поминутно застилают слезы. А ползти вверх - туда, где с вершины горы можно забраться на Молочный тракт, ведущий в небо, туда, где всегда светло, очень светло – становится все труднее. В карманах синего кафтана, какие носят нордхеймские студиозусы, невесть откуда оказываются монеты. Полные деньгами карманы становятся все тяжелее, но не рвутся.
А юноша упрямо ползет все выше и выше. Он почти достиг вершины, ему уже виден Свет – там, выше Молочного тракта, в горней лазури, - тот, что по ночам скрывается от людей за темным, расшитым драгоценностями, пологом.
Юноша пытается подтянуться, но пальцы внезапно соскальзывают и окончательно потяжелевшие карманы, набитые монетами, тянут его вниз. С пронзительным криком он падает туда, где клубится тьма…
Темная комната. Притаившийся в углах мрак, забыв про кроваво-красные следы-отблески на потемневших от времени досках пола, следы ран, полученных при попытке приблизиться к горящему в очаге огню, беззвучно смеется. И есть над чем: на полу возле кровати сидит человек, только что с нее упавший. Серые глаза расширены от ужаса. Его бьет крупная дрожь. Человек встает осторожно, словно пробуя свое тело и не веря, что оно может двигаться.
Дрожа всем телом, он приближается к горящему очагу. От живительного тепла, постепенно расплывающегося по телу, озноб проходит. А юноша все еще стоит, протянув руки к огню, и бормочет: «Вверх, на небо, туда, где Свет… Слышишь меня, Мастер Создатель, я сумею туда дойти! Эта тьма, сыто ухмыляющаяся и звенящая монетами, для меня чужая. Мое место там – перед твоим Престолом!»
… Обида сменяет улыбку на лице притаившегося в углах комнаты мрака. Вдобавок возвращается боль от ран, нанесенных огнем. Сгустившийся мрак угрюмо замирает, совершенно по-детски закусив от обиды нижнюю губу…
- Чего молчишь? Привел нас сюда – и сидит теперь, как воды в рот набравши. Целый день шли, считай. Надо бы лагерь разбить, а то ведь скоро стемнеет.
Черноволосый сероглазый юноша посмотрел на своего собеседника и улыбнулся:
- Эд-Эд. Сколько лет прошло, а ты совсем не изменился.
- Да ну тебя, Молч. Кстати, зачем мы здесь?
- Друзья, взгляните туда – Молчанус указал на север, туда, где под самым Молочным трактом, засыпали старые горные великаны, которые помнили еще те далекие времена, когда Хранитель, чтобы не допустить войны между Мастером Создателем и Линатаном, отколол от материка значительную его часть - ту, где обитали темные альвы. – Там, выше этих гор и Молочного тракта, все время светло. Очень светло…
- И ты хочешь попасть туда?
- Да, но не карабкаясь в горы, а по земным тропам. Хотите, пойдемте со мной. Правда, путь этот труден…
- Не рассказывай, - прервал Молчануса PuLP. – Однажды, во сне, мне открылось, насколько труден этот путь. Я карабкался вверх, к Свету, что выше гор и Молочного тракта, а мои карманы отягощали монеты, которые, в конце концов утянули меня вниз, во Тьму…
- И я видел похожий сон, - подхватил Эд.
- И я…
Они долго молчали, глядя друг на друга, потом на темнеющее небо и на горы. Потом Молчанус произнес:
- Пойдем, чтоли?
- Туда, на небо, где Свет?
- Да. Расступись, Тьма - мы идем!...
Артефакты клана
