Легенда
Вот человек стоит на распутье между жизнью и смертью. Как ему себя вести? - Пересеки свою двойственность, и пусть один меч сам стоит спокойно против неба! Из разговоров Кусуноки Масасигэ с его наставником. Холодный осенний ветер яростно гнал по необъятному небу хмурые тучи, извергавшие на далекую землю мириады капель прохладной чистой воды. Небо плакало. То ли от боли, причиняемой жестоким надсмотрщиком-ветром, то ли от созерцания повсеместного упадка и увядания, пришедших вслед за осенью в некогда веселый, наслаждающийся теплым летом мир. А, может, оно плакало из жалости, предвидя судьбу храброго, но безрассудного и обреченного на неминуемую гибель человека, крепко сжимавшего древко длинной пики, один конец которой был прочно закреплен в земле, а второй, со стальным наконечником, упрямо смотрел вперед, навстречу приближающемуся противнику. Воин в гордом одиночестве стоял посреди обширного ровного поля. Умелая стойка, хорошо отточенные движения и непоколебимая уверенность в собственных силах легко выдавали в нем профессионального солдата, вероятно имперского легионера, прослужившего Родине никак не менее пяти лет. Такие солдаты всегда были опорой Империи, самоотверженно защищая ее границы от многочисленных врагов. Впрочем, сколь бы то ни было серьезных конфликтов с участием Империи в последние десятилетия не было : никто до сих пор не рисковал отведать на своей шкуре силу мечей имперских легионеров и стойкость недавно введенных в строй фаланг копьеносцев. Лишь однажды влекомые жаждой наживы варвары отважились на набег, завершившийся полным разгромом, едва их легкая конница напоролась на стройные ряды копий имперских фаланг. Любопытный ветер назойливо кружился вокруг легионера, будто пытаясь совать с него белоснежный плащ, норовил заглянуть под стальные пластины тяжелых пехотных доспехов, с успехом отражавших любые стрелы неприятеля, безуспешно стараясь привлечь к себе хоть чуточку внимания. Казалось, человек абсолютно не замечал ни моросящего дождя, ни ледяного ветра. Все его внимание было устремлено вперед, где постепенно вырисовывались очертания приближающегося врага. Избитая до крови земля грохотала, качаясь и подпрыгивая под копытами сотен коней. Огромное облако пыли, непонятно откуда взявшейся во время дождя, стремительно росло и надвигалось на одинокого воина. В глубине облака то и дело сверкала сталь, темные силуэты всадников с оглушительным лязгом, криками и ржанием упрямо неслись вперед.
« Легкая кавалерия », - подумал воин: - « Такая никогда не пройдет сквозь стройный ряд копий имперской фаланги. Разобьется как волна прибоя о неприступные скалы ». Почему-то в этот момент он представил себя вновь крохотным звеном в нерушимой цепи, называемой фалангой имперских копьеносцев, напрочь забыв, что никто не стоит рядом с ним, готовясь плечом к плечу встретить плотным строем смертоносных копий надвигающуюся лавину врага. Воин удобнее перехватил пику, медленно улыбнувшись в лицо неминуемой смерти. Это не было сражением. Это нельзя даже назвать поединком. Скорее уместно будет произнести слово « убийство », беспощадное, жестокое, грубое убийство. Лавина всадников легко смела незаметную преграду, растоптав, вдавив в землю странного воина, посмевшего в одиночку бросить вызов несметной орде. Малое не может справиться с большим , слабому не суждено одолеть сильного. Можно тысячу раз говорить о совершенном подвиге, можно воспевать погибшего героя, ставить его в пример подрастающему поколению, но … И ногда стоит задуматься, есть ли смысл в героической, но бесполезной смерти? Не лучше ли жить, пусть и не совершая подвигов, но в поте лица созидая то, что потом, через сотни лет, благодарные потомки назовут историей. Увы, воин никогда не думал об этом раньше, а сейчас у него просто не хватило времени. Да и не было смысла: рука, отпустившая тетиву, никогда не сможет остановить полет уже пущенной стрелы. Короткий взмах острой сабли всадника, удачно увернувшегося от одиноко смотрящего вперед копья. Резкий удар. Никакой боли, лишь неожиданная темнота. Больше ничего. Смерть не бывает красивой. *** Высокий помост, построенный утром из свежесрубленных деревьев, источал удивительный запах свежести векового леса, столь непривычной в пределах больших городов. Воображению разношерстой толпы, плотным кольцом окружавшей сие сооружение в ожидании захватывающего зрелища, коим без сомнения являлась казнь очередного опасного преступника и смутьяна, изловленного-таки доблестной, но удивительно медлительной стражей, рисовались картины предстоящего действа. В воздухе витало всеобщее возбуждение, местами перерастающее в некое подобие экстаза: слишком уж редкими в последнее время были публичные казни, и оставалось только удивляться, каким образом вездесущая моль не попортила гигантский кусок красной шерстяной ткани, традиционно служивший покрывалом и украшением лобного места вот уже более сотни лет. Ткань была настолько древней, что никто уже не мог с уверенностью сказать, обладала ли она такой раскраской изначально, или обязана своим цветом крови сотен (если не тысяч) казненных. « Именем Его Высочества герцога Даура Гилезского , милостью всемогущего Мастера Создателя наследного Лорда и повелителя Гортаса ! » - с трудом перекрикивая неутихающий гомон толпы, начал зачитывать с внушительного размера свитка приговор герольд: « Согласно мудрейшему решению Высокого Суда манора, сегодня, в день седьмой сентября месяца года две тысячи шестого от начала небесной эры, будет казнен через отсечение головы опасный преступник, насильник, грабитель и смутьян, богомерзкий еретик Вельвет! Да свершится правосудие! ». Речь герольда мгновенно потонула в потоке ликующих криков толпы. В сторону преступника, выведенного на помост в сопровождении двух городских стражников, полетели камни и комки грязи. « Смерть убийцам! На кол его! » - бесновались зрители, пришедшие насладиться бесплатным зрелищем. « Внимание, добрые люди Гортаса ! » - продолжил свою речь глашатай: « Слушайте радостные вести! Сегодня утром жена нашего благородного повелителя - Лорда Даура - благодетельная леди Амелия разрешилась от бремени, принеся своему супругу сына, а народу славного Гортаса – наследника! Согласно древнему закону и по решению милосердного Лорда Даура , в сей радостный день надлежит отказаться от любого кровопролития и даровать прощение заключенным, кои раскаются в преступных деяниях, ими по недомыслию или злому умыслу совершенных ». Разгоряченная толпа разочарованно взвыла, поняв, что долгожданное представление вероятнее всего отменяется. « Осужденный Вельвет! » - не обращая внимания на крики зрителей, продолжил герольд: « Признаешь ли ты свою вину в совершении преступлений, вменяемых тебе Высоким судом, и раскаиваешься ли ты в их совершении? » « Да пошел ты …» - чуть слышно прохрипел смертник. « Ты хорошо подумал? » - еле сдерживая ярость от перенесенного оскорбления прошипел герольд: « Наш милосердный повелитель дает тебе шанс заменить смерть пожизненным заключением! » « Повторяю для тех, кто плохо слышит …» - едва слышно прошептал Вельвет: « Пошел ты вместе со своим Лордом и его помилованием …» Пожалуй, это был первый и единственный случай, когда в Гортасе был нарушен закон, запрещавший казни в день рождения наследника престола. Кто-то увидел в этом злой знак, кто-то – просто не обратил внимание. И лишь десятки лет спустя историки, изучающие правление Гвира Гилезского – жестокого тирана, утопившего страну в крови, робко укажут на этот незначительный факт, с которого началась жизнь молодого Лорда. *** - Что ж, впечатляет, - с удивлением произнес седой старец, присаживаясь на непонятно откуда появившийся стул: - Ты блестяще справился со всеми испытаниями и доказал свою преданность нашему делу. Поздравляю … - Но, учитель, разве испытаний не должно быть три? – неуверенно спросил молодой воин. - Хм … Т ри? С чего ты взял, что их должно быть три? - Ну … О дин … Э … Нет, ничего. Не знаю, просто мне казалось … - Мальчик мой, даже не пытайся меня обмануть – ты совершенно не умеешь лгать, - улыбнулся старик: - Впрочем, это уже не важно. Ты справился и можешь немного отдохнуть. Совет соберется через два дня, хотя это заседание – пустая формальность. Таких поразительных результатов, такой стойкости, бесстрашия и несгибаемости перед лицом врага и неминуемой смерти я не видел уже давно. Очень давно … - Значит, все кончилось? – не веря своим ушам переспросил воин. - Да. Ты свободен до тех пор, пока Совет не примет решение по твоей дальнейшей судьбе. Можешь идти, немного развлечься с друзьями. Говорят, здесь неподалеку есть отличная таверна. Выход там, - указал рукой за спину воина старец. - Благодарю Вас, учитель, - поклонившись, направился к двери воин. *** - Так я и думал, - огорченно вздохнул старый маг: - Он тоже не справился, хотя, признаю, и был близок к успеху. - Увы, люди мельчают, становятся слабее, - поддержал его собеседник: - Итак, каков Ваш вердикт, мессир ? - Жаль, но он нам не подходит. Да, он бесстрашен, ему не занимать стойкости и уверенности в себе, но мы не можем рисковать, приняв в свои ряды того, кто с легкостью принимает желаемое за действительное. Вельвет слишком доверчив. Это может погубить всех нас и наше дело. - Пожалуй, я соглашусь с Вами. Надеюсь, мы приняли правильное решение, отвергнув всех кандидатов. - Несомненно. Они еще молоды и, конечно же, бросятся доказывать нам нашу неправоту, показывать, что мы потеряли, отвергнув их сегодня. Кстати, не удивлюсь, если они сумеют объединиться вместе – кажется, у этого последнего воина (если не ошибаюсь, его зовут Вельвет) неплохие задатки лидера. - Ты как всегда прав, Аурин . Надеюсь только, что они никогда не станут нашими врагами … - сказал воин, поправив на плече плащ, на котором красными и черными нитками было вышито сверкающее странными темными лучами солнце.
Автор: Аргтвал Каранадель
Артефакты клана
